Ну, поздравьте меня. Второй наблэд в добрых дружеских руках.

[nastyKAT]

Воланд Мелренк, наблэд номер (неизвестно)
Дата рождения: 266, конец апреля
Иксигрек
Модификанты: дракон-донор линии Меллоу; образец неустановленной видовой принадлежности (вероятно, смесок)
Перестройки: вторая драконья ипостась
Внешность: смуглая кожа, жёлто-коричневого оттенка глаза, восхитительные мохнатые ушки
Ноутбук: Интер Питиум Артвиер Гимп 467927
Примечания: при инкубации использовалась душа с сформированным слепком сознания

История рождения: см. отыгрыш в комментариях

Рейтинг: PG-13 (сцена казни и поцелуй)

Пятилетка Воланда

1. Воланд Мелренк 266 дракон, смесок
2. Круз Томос 266 кенгуру большой, кенгуру малый
3. Хэнди Штучек 267 ласка, камышовый кот
4. Чарли Цаплин 267 бинтуронг, катта, белка-летяга
5. Альтерний Трол 268 тилацин, благородный олень
6. Павел Бигмарк 268 панда большая, панда малая
7. Ферум Румфер 269 бобр, рысь, стимфальская птица
8. Валдис Дарэл 269 гадюка, вампир, большеухий листонос
9. Марис Норт 270 песец , белый медведь, тюлень уэдделла
10. Пантелеймон Сирин 270 косуля, фавн

@темы: наблэды, персонажи, ТРПГ

Comments

[Donna le Kay]

В тот раз меня застали над телом жертвы, еще теплым, но уже лишенным души и жизни. Не было смысла что-либо отрицать, и я не понимал только - почему не убили на месте. Избили жестоко, но к этому я отнесся в должной мере равнодушно. Всем разумным свойственно защищать своих детей.
У них не было доказательств моей причастности к остальным моим преступлениям, а я не собирался просвещать. Все равно за убийство несовершеннолетнего мне грозила виселица, и сделать с этим ничего нельзя было.
В тюрьме меня держали в одиночной камере. Допрашивали, но недолго. Кажется, не только одному милому эльфенку я кажусь сумасшедшим! Даже направили к врачам, но диагноз не стал преградой для приговора. Меня судили. За убийство с отягчающими обстоятельствами приговорили к смертной казни через повешенье. Мир вроде прогрессивный, а публичные казни еще не отменили.
В тот же вечер я написал подробное письменное признание.
Список всех моих прегрешений занял два листа бумаги, хотя я вносил минимум информации - дату, жертву, место, что сделал. Украл, убил, изнасиловал и убил, и так далее. Все коротко. Все миры, в которых я бывал, в той или иной мере между собой связаны, уж найдется способ передать информацию. Мне хуже уже не будет, а у полицейских найдется множество занятий кроме ловли уже мертвого преступника.
Я совершенно не боялся.
Приговор отложили на две недели - следователь допрашивал меня по обстоятельствам дел из признания. Почему бы и нет? Тем более мне было забавно наблюдать. Я видел, как противно и страшно ему со мной общаться, но он исполнял свой долг. Ему надо было знать, что я, к примеру, никого не покрываю.
Что вы, сударь, не в моем положении лгать.
В тот день за мной пришли утром. И только когда спросили о последнем желании, я вспомнил, что еще не сделал.
Мне надо было попрощаться.
Пугать его я не хотел. Он горячий, мой милый дракон, еще явится, вздумает мешать отправлению правосудия и сам подставится! С Зимлей у этого мира связь тоже есть. Нет, не надо нам таких проблем.
Так что о казни в письме не было ни слова. Зато было кое о чем еще...
"Здравствуй, мой милый мальчик!
Боюсь, судьба судила этому письму быть последним, мне придется прервать наше чудное знакомство. Хочу сказать, что всегда нежно любил тебя, мою единственную выжившую жертву, и надеюсь, что был в твоей жизни достаточно светлым пятнышком. Ты очень меня обяжешь, если зайдешь в мою пещеру, заберешь оттуда пленки и напечатаешь фотографии.
Будь счастлив, малыш, прощай.
Воланд."
Ну вот и все, долги отданы, нужные слова - сказаны. Мне по-прежнему не было страшно. У меня была, в общем, хорошая жизнь. Меня запомнят. Все эти столетия я был убийцей и творцом, знал столько разных людей, видел тысячи истин... Это была не пустая жизнь. Пора ее закончить, заплатив по счетам.
Народу оказалось много.
Уже стоя на эшафоте с петлей на шее, я коснулся пальцами губ и отправил воздушный поцелуй в небо, которое так любил мой ненаглядный мальчик, мой сумасшедший дракон. Будь свободен. Помни меня.

[nastyKAT]

Меломан получил письмо в начале рабочего дня.
К счастью, не отложил в сторону, прочитал сразу. Все желающие могли стать свидетелями, как удивление и недоумение сменяются пониманием, горечью и решипостью.
А потом Меломан вскочил, чуть не опрокинув стол, и заорал:
- Мьюзик, срочно мне координаты, бля, опоздаю ж!

Вот же!..
Попался-таки, маньячина... Я же предлагал, предлагал его вылечить! Почему он отказался? Я бы справился, справился же с Киром...
А теперь?
Теперь он умрёт и я никогда не узнаю, что он имел в виду этим своим признанием.
Аррр, я должен успеть! Ох, Мьюзик, умничка ты мой, уже портал стоит...
Нет уж, Воланд, я тебе сдохнуть не дам! Кир своего воскресил же через столько лет? Я, конечно, не бог, но... душа, сознание - и это снова будешь ты, а если ещё и забрать частичку тела...

Он материализовался на эшафоте рядом с приговорённым, схватил за грудки и впился в губы отчаянным, прощальным поцелуем.

[Donna le Kay]

Не знаю, кто больше удивился - охрана или я. Но им хотя бы не надо было через силу отрываться от любимых губ и отталкивать пылкого мальчишку.
- Как ты здесь.. Что ты здесь делаешь?!

[nastyKAT]

- Попрощаться зашёл, - хмыкнул Меломан и вонзил когти в грудь Воланда. Толкнул душу наверх, к мозгу - "Цепляй сознание, родимая..."

[Donna le Kay]

От боли у меня потемнело в глазах, ноги подкосились - и петля впилась в горло.

Наконец очухалась охрана, и Мела оттащили от приговоренного. Меркнущие глаза еще успели впиться в лицо дракона. Это было последнее воспоминание маньяка-убийцы, гениального фотографа, которого даже казнили под псевдонимом, который для всех остался князем Тьмы, Воландом.

[nastyKAT]

Он осмотрел окровавленные когти, потом бросил взгляд на мёртвое тело.
- Хех. Успел-таки.
Душу уже аккуратно запаковывал невидимый ноут.
- Надеюсь, я не сильно попортил вам зрелище, уважаемые?

[Donna le Kay]

- Вы вмешались в действия правосудия, - осуждающе заметил капитан.

[nastyKAT]

- Он когда-то и меня поймал в тёмном переулке.

[Donna le Kay]

- И вы его целовали?
На Мела посмотрели, как на душевнобольного. Словившего Стокгольмский синдром, ага.

[nastyKAT]

- Я ебанутый, мне говорили, - широко улыбнулся дракон.

[Donna le Kay]

- Это было убийство, но... Поскольку он и так был приговорен к смерти, а вы - жертва его преступлений, карательных мер применено не будет. Можете идти.

[nastyKAT]

Мел глубоко поклонился и ушёл в портал.
Выпал в лабораториях, весь трясущийся.
- Псих! Срочно! У тебя инкубатор пустой есть?
- Что случилось? - ушастик, хотевший было выставить Меломана, как на стенку натолкнулся.
- Вот, образец ДНК, - дракон высунул вперёд окровавленную руку. - Надо его воскресить. Душа и сознание у меня.
- У нас здесь проект "Наблэд", а не частная клонировочная станция!
- Ты лучший. Ну пожааааалуйста!
- Основу возьму. Но сделаю наблэдом, - пригрозил Псих.
- Да хоть тентаклемонстром! Тогда добавь к нему ещё моего дракона, а?
- А тебе зачем?
Мел сделал жалобные глаза.
- Добавлю... но ты хоть понимаешь, что он все эти годы будет осознавать себя? И в инкубаторе, и когда заново родится, и когда младенчиком будет? Свихнётся ж.
- Генриха попрошу, чтоб проследил за вероятностями. Или ещё что придумаю.
- Душу давай сюда, окаянный, - Псих уже собрал кровь в пробирку. - Попробую тебе что-нибудь собрать.

[Donna le Kay]

Новая жизнь началась с памяти и неподвижности. Я ничего не видел. Ничего не слышал. Ничего не чувствовал. И, кажется, был на это неспособен.
Думаю, обстановочка как раз для того, чтобы окончательно тронуться рассудком.
Но я терпеливый. Я просто был, какой-то частичкой, осколком целой личности. Потом, намного позже я узнал, что в тот момент мое новое тело росло и не имело мозга, которым можно было бы думать. Поэтому - только осколок. Очень терпеливый осколок, живущий в нигде и в ничто.
Оказывается, это пугающе и удивительно - наблюдать за своим внутриутробным развитием. Появление слуха и осязания. Чувств. Пока совсем примитивных, еще не сложившихся в картину мира. Пару раз я чувствовал себя на пороге смерти - когда пытался требовать от маленького тела то, на что способно только взрослое. После этого засыпал, а очнувшись, старался набраться терпения. Не мешать. Просто быть.
Рождение было шоком.
Теперь я понимаю, почему младенцы не помнят себя. Мое сознание, взрослое, прошедшее через много боли и страха, было ослеплено этой жутью. Первый вдох... Разворачивающиеся легкие... Полная дезориентация...
И первый крик. Нерассуждающий крик испуганного ребенка.
Следующее воспоминание - я лежу на спине. Еле шевелюсь - большего я пока не умею. Картинка перед глазами не складывается, просто пятна... И голос. Голос, который я буду помнить всегда.

[nastyKAT]

- Реакция зрачков, сердцебиение, дыхание... Слава Автору, живой! Отклик сознания? Есть. Кхм. Приветствую, Воланд. Три с половиной года назад ты умер, твой геном был частично использован в создании новой ДНК, а душа и сознание были прикреплены к эмбриону. Сейчас ты родился заново, но способность обучаемости у этого тела в первые годы жизни очень низкая, первые лет десять ты будешь совершенно младенцем. Ну, думаю, после трёх с половиной лет эмбриогенеза тебе уже ничего не страшно. Акуна, запиши его как Воланда Мелренка.
Звки шагов.
- Родился?..
- Родился, родился, вон лежит... Цыц! Куда попёр немытыми руками? Не трожь! У него ж иммунитета сейчас никакого, откуда? Со стороны смотри. И вот, натяни повязку, ещё надышишь тут своими микробами.
- Ладно, ладно... Привет опять, Воланд. Я скучал...

---

ЗЫ ЭНД